согласен, это отвратительно. и это гипербола
Лайт Ягами\Миса Амане ау лайт вышел из тюрьмы тетрадки нет, памяти нет
Когда Лайт выходит из заключения, молча подписав сотню бумаг, диктующих как ему прожить остаток дней, он снимает номер в хорошем отеле в парковом районе Токио. За неделю до освобождения он оплатил резервацию и полиция проверила его, установив все, что сочла нужным. Это было чуть ли не единственное, что он решил уточнить. Он дает себе сутки, чтобы привести внешность в порядок, иначе на это можно потратить несколько месяцев - на зал, курс витаминов для здорового цвета кожи, парикмахера, упражнения с собственным лицом.
Лайт тщательно смывает с себя запахи, прилипшие к нему в камерах расследования, смывает сожаления, лишние слова, пытается не чувствовать раскаяние, затолкать чувства поглубже, снова стать тем, кто выполняет свой долг, но общество уже отвернулось и ничего от него не примет. «Поживи для себя и ответь за это». Может быть, есть женщина, перед которой он снова может в это сыграть.
Мацуда сообщил Лайту новый адрес Мисы, глядя на него с брезгливостью и каплей зависти. Это низко. Она очень нужна ему. Он скажет, что не нужна, когда вернётся к ней. Он всё ещё тот Лайт, которого она любит до безумия, одержимый под маской холодности, обходительный, расчетливый маньяк в костюме джентльмена.
В сомнении он тратит неделю, встречая старых немногочисленных знакомых, которые могут быть полезными. Чтобы не копаться в себе он ходит на собеседования, и, пытаясь произвести впечатление, переходит все границы - людям не по себе рядом с ним. В здоровенном бассейне Lotte проводится чемпионат по плаванию, Лайт смотрит как мужчины и одна женщина соревнуются за право первого, и хотя фотограф принимает его за важного гостя, на плёнке Лайт выглядит как обычный человек. Он замечает даже, что постарел, но это не морщины, не согнутые кости и не седина.
Лайт знает её адрес и знает её номер, знает, что она не ждет извинений, но он считает себя хорошим человеком теперь.
От скуки он берётся за то, что полиция называет работой, вечерами просматривая дела, которые они готовы ему предложить. Налоговые иски, локализированная коррупция. Он готовит свои условия, аргументы для дела - доказательства что он в ясном уме. Лайт задумывается о том, чтобы больше не быть в таком действительно кристальном, как закаленное стекло, сознании хоть на секунду, сейчас он не может об этом мечтать.
Его телефон звонит в один из таких вечеров, в трубке слышно тихое дыхание, шелест тела в кровати, он ждет пока кто-нибудь ответит слишком долго, понимая, что Миса, возможно, очень скучает и представляя, что, может быть, она сейчас не одна. Боже, как ему нравится об этом думать. Ещё никто не награждал его возмездием.
По дороге он заходит в цветочный магазин и не без удовольствия выбирает такой букет, который будет напрашиваться в мусорное ведро. Он должен смотреться там слегка драматично. Он впервые поднимается к ней с цветами, которые выбрал сам. Повод его оправдывает. Как психопату, Лайту нравится, когда обстоятельства диктуют ему, что чувствовать.
- Я очень рад снова тебя видеть.
Ого. Его голос звучит неровным, как голос человека, в трепете перед возлюбленной. Миса впускает его. У него нет сил обнять её, нет сил говорить и улыбаться. Он словно возрождается здесь и сейчас прямо с младенчества, когда не мог даже сжать кулачок. Её квартира почти так же хороша, как его номер за двадцать тысяч йен.
- Я помогу. Ох, можешь бросить пальто здесь. Я сейчас найду твоё любимое вино.
Лайт держит её руку, чтобы они стали напротив, он смотрит так, что у Мисы должно возникнуть дежавю: вот они впервые прикасаются друг к другу, вот их первый поцелуй, как он это делает, что нельзя отвести глаз или рассмеяться, она думает, у него есть такая способность. Она думает он особенный. Её глаза светятся.
- Лайт!
Он прижимает её к себе и долго-долго смотрит в лицо. С нежностью, нет ни угроз, ни горя, и старая добрая любовь наконец настигла его.
- Миса, я безумно по тебе скучал.
- Ох, я счастлива.
- Собирайся, я тебя заберу.
Пока Миса стоит, прижавшись к своей самой большой любви, она думает — он что-то забыл. Лайт оставил что-то в заключении, важную вещь для них обоих. Он не вспомнил нужного слова. Он испортил момент. Мир должен был ликовать к его возвращению, но вокруг тишина. Часть её благодарна ему за это.
Миса поглядывает на их отражение в зеркальце заднего вида: они смотрят в разные стороны, но он прижимает её к себе, они очень молоды и смотрятся невероятно — её кукольная внешность подчеркнута строгостью его черт, его сдержанная сила оттеняет её игру и выразительность, даже его спокойный голос заставляет её звучать мелодичнее в сравнении.
Когда они заходят в номер, она с готовностью не мешаться под ногами спрашивает, есть ли у него на сегодня работа.
- Работой я займусь не сегодня, - говорит Лайт, прежде чем поцеловать её. Это осторожный неглубокий поцелуй. Это воскресний ужин на семейном торжестве и объявление помилования после смертного приговора - всё в один день. Лайт знает как устроить бойню и как устроить праздник. Нет ничего удивительного в том, что Миса на седьмом небе, ей предположено там быть.
И, Миса знает, она тоже для него восхитительна. Он любит как она пахнет, как чистота после горячего источника и цветочные стебли. Он считает её невинной, не изощренной, он прикасается к чему-то божественному, когда раздевает её. Он перестает быть хищным и упертым, он несёт её на руках и прячет их под одеялом. Лайт не может убрать прослушку, и его бесит что обычные люди по своей хитрости и наглости могут слышать небесную музыку.
Миса действительно соскучилась по нему, как бы то ни было, она никогда не была настойчивой и требующей его внимания, когда они оставались наедине. Она всегда любила продлить их поцелуй но у неё первой перехватывало дыхание. Она гладила его спину горячими пальчиками, притягивала его ближе, обхватывая руками и ногами, но никогда не сдирала с него одежду и не набрасывалась. Лайт делает это всё, его неизменно возбуждает как они и здесь ведут себя слаженно, уступая, без слов, им подходит это, насколько они идеальная картина в объятиях друг у друга, и это работает как ему бы хотелось чтоб в мире работало большинство вещей.
Утром Лайт торопится создать хороший план, который его мозг вынашивал эти медленные скучные недели. Он мыслит яснее и тем отчетливее понимает, что важная деталь ускользнула от него безвозвратно. Миса тоже знает это — они проводят выходные гуляя вдоль набережных и наблюдая за погодой на небе с вершины холма. Они перебирают места, которые могут оживить память. Им нравится двигаться по городу, даже осознавая цель весьма смутно. Им по душе неприметные кафе в затерянных местах города, пустые ночные бары с разговорами полушепотом на огромных кожаных креслах, пока такси пробирается к ним через все городские пробки. Лайт знает, что он потерял что-то важное, когда они возвращаются домой, но он чувствует что также и нашёл что-то. Он ценит упорство и стремление к целям, несмотря на цену этого, он не любит легкомыслие и доверчивость, но преданность Мисы вызывает в нем потребность построить дом своими руками. И поставить там большую кровать. Когда она засыпает по дороге домой, он привыкает нести её на руках.