уберите их от меня сейчас убьютТак получается, что повышенному вниманию к солисту никто не против, кроме него непосредственно. Начиная с обложек, которые единственно являлись отрицательной вещью в новом альбоме, и заканчивая целыми рядами явлений Джима на концертах, когда он прятался за чужими спинами или не поворачивался к зрителям лицом. Кажется, ему не хватает эгоцентризма, что в его условиях, в условиях всего, что происходило с ним, делало его непоколебимо простым и здравомыслящим человеком, и если эксперименты с психотропами лишь способствовали этому.
Рей мог не отличаться такими свойствами даже в самом их зачатке, зато ему хватало и душевных, и физических сил зажать Джиму рот, увести со сцены, и, конечно, что тоже довольно сложно, отпустить, чуть помедлив. Помедлив дольше было бы ещё сложнее – был бы Джим, с горящими непонимающими глазами, с чертовым не обижающимся голосом, которым он спрашивает и просит разрешения. И лучше бы не разрешал, Рей бы пронес его на заднее сиденье, словно похищенную чертову пепельницу или пациента психушки, пронес во время перерыва концерта, как человек черного хода, никому о нем не рассказывая, потому что, разве ж он такой один?
Когда их солист вновь держит микрофон, они снова на войне, и хотя голос произносит лишь «Война закончена!», они на этом поле каждый концерт и каждое их действие боевое